Среди основных ценных бумаг выделяют два их типа – первичные и вторичные ценные бумаги:
1. первичные ценные бумаги – (акция, облигации и векселя) основаны на активах, в число которых не входят другие ценные бумаги;
2. вторичные ценные бумаги – это ценные бумаги, выпускаемые на основе первичных ценных бумаг (депозитарные расписки и сертификаты на акции).
Вторичные долговые ценные бумаги— это ценные бумаги, основанные на облигациях, т. е. ценные бумаги, обычно имеющие фиксированную процентную ставку и являющиеся обязательством выплатить сумму долга в определенную дату в будущем. Основные виды: «стрипы»: облигации под закладные ценные бумаги. Стрипы в переводе с английского— полоски. Это бескупонные облигации, выпускаемые данной компанией под ежегодные процентные платежи по имеющемуся в ее распоряжении портфелю высоконадежных облигаций, обычно государственных.
Закладные ценные бумаги — это обычно высоконадежные обеспеченные долговые обязательства. Имея портфель таких закладных, соответствующая компания, чтобы привлечь денежные средства, может выпустить собственные облигации, обычно бескупонные, погашение которых в соответствующем периоде осуществляется за счет процентных платежей по закладным, которыми располагает компания, выпустившая эти облигации.
Вторичные закладные ценные бумаги основаны обычно на ипотечных кредитах, которые предоставляют либо государственные, либо коммерческие структуры для приобретения в рассрочку недвижимости (жилья) или дорогих предметов личного потребления (например, автомобилей).
Выпуск описанных вторичных ценных бумаг позволил достичь двух целей: с одной стороны, ипотечный рынок получил финансовые ресурсы для расширения масштабов ипотечного кредитования, а с другой — инвесторы получили высокодоходные и гарантированные ценные бумаги.
Основной недостаток переходных сертификатов — это риск досрочной выплаты ипотеки должником, в результате чего владельцу сертификата может быть досрочно возвращена его номинальная стоимость, и он более не будет получать необходимый ему процентный доход, а должен искать другое прибыльное применение своему капиталу.
Вторичные облигации (ипотечные облигации). Основа их выпуска — это либо сумма ипотек, либо сумма переходящих сертификатов. Выпуск таких облигаций проводится траншами (сериями), которые имеют разные права, хотя суть их одинакова — это удовлетворение различных инвесторов. Разновидностями ипотечных облигаций являются облигации, у которых основная сумма долга может выплачиваться более чем по одному траншу одновременно, или, например, облигации с кумулятивной доходностью, когда по какому-либо траншу не выплачиваются ни проценты, ни основной долг, пока до него не дойдет очередь, и тогда по нему сразу выплачиваются все причитающиеся за годы проценты и номинал, и т. п.
Другая существующая разновидность «вторичных» облигаций — это стрипы. Стрипы — это облигации с нулевым купоном (т. е. беспроцентные,), выпускаемые компаниями (обычно крупными инвестиционными компаниями) под ежегодные процентные платежи по имеющемуся в их распоряжении портфелю высоконадежных облигаций, обычно государственных.
Z-облигация (зеро-купонная облигация) — облигация с нулевым купоном, или дисконтная облигация. Компания выпускает под имеющийся у нее портфель облигаций дисконтные облигации с погашением через полгода, 1 год, 1,5 года и г. д.
2.5. Документарные и бездокументарные ценные бумаги
Многолетняя правовая традиция, опиравшаяся на современную ей хозяйственную действительность, исходила из непреложности бумажно-документарной формы ценных бумаг, каждая разновидность которых вследствие этого рассматривалась одновременно и как объект вещных прав (право на бумагу), и как «воплощенное, инкорпорированное в бумажном носителе обязательственно-правовое требование владельца бумаги (кредитора) к должнику (право из бумаги)» . Именно такое традиционное представление о ценной бумаге и раскрывается большинством норм главы 7 Гражданского кодекса РФ. Тем не менее, сущность любой ценной бумаги состоит, конечно же, в том обязательстве, которое в данной бумаге закреплено. Если таковое обязательство на самом деле не существует, прекратилось либо возможность исполнения его утрачена, теряет экономический (да и правовой) смысл и само «право на бумагу», хотя с формально-юридической точки зрения оно может сохраняться сколь угодно долго. Это обстоятельство, однако, длительное время не могло поколебать довольно устойчивых, классических представлений о ценной бумаге как об абсолютном симбиозе связанных с нею вещных и обязательственных правовых притязаний. Функция этих юридически различных свойств в весьма скромных физических границах ценной бумаги (как документа, составленного на бумажном носителе) в конечном итоге приводила к тому, что не только сама бумага, но и воплощенное в ней требование как бы сливались воедино в более общем категориальном понятии «имущества». Однако экономическая практика с течением времени все чаще ставила (и решала) проблему безбумажного (т.е. без посредства бумажного носителя) оборота прав требования. Отмечается, что «исторически присущая ценной бумаге «бумажная» документарная форма придавала ей внешние признаки вещи и таким образом разрешала «логический парадокс» существования «права на право» (например, права собственности на право голоса на акционерном собрании). Однако современные тенденции к иммобилизации «бумажных» ценных бумаг из обращения и полная дематериализация многих ценных бумаг (то есть лишение их бумажного носителя) вновь выдвинули на первый план этот кажущийся парадокс. Вся история возникновения и развития рынка ценных бумаг - это история все более широкого превращения отношений между кредиторами и должниками в «оборотоспособное» имущество. Сначала это превращение шло при посредстве бумажного носителя, а в современных условиях - уже без него. В последние десятилетия эта тенденция, получившая название «секьюритизация», стала весьма распространенной на мировом финансовом рынке. Секьюритизация, превращая обычные обязательства должника к кредитору в имущество, дает этим обязательствам повышенную оборотоспособность, помещает их в готовую инфраструктуру фондового рынка и в конечном итоге делает финансовые отношения в экономике более мобильными, а саму экономику - более гибкой и эффективной» . Эти реальные экономические процессы привели к тому, что вначале на практике, а затем и в законодательстве были выработаны различающиеся между собой способы фиксации прав, вытекающих из ценной бумаги: документарный и бездокументарный. Несмотря на то, что «ключевая» в данном плане статья 149 Гражданского кодекса РФ озаглавлена «Бездокументарные ценные бумаги», она, против ожиданий, не дает определения таковой бумаги, а говорит именно об особом способе фиксации прав из ценной бумаги.
Исторически присущая ценной бумаге документарная форма позволяла придать ценной бумаге внешние признаки вещи и таким образом разрешить логический парадокс существования права на право . В настоящее время согласно ст. 16 Закона о рынке ценных бумаг произошла практически полная дематериализация ценных бумаг, при которой выпуск ценных бумаг в бездокументарной форме стал общим правилом, установленным законом. В соответствии с ч. 2 ст. 28 Закона о рынке ценных бумаг при бездокументарной форме эмиссионных ценных бумаг владелец устанавливается на основании записи в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг или на основании записи по счету депо. В связи с этим осуществление правильного учета прав на ценные бумаги приобрело важнейшее значение для обеспечения прав владельцев данных ценных бумаг.
По утверждению В.А. Белова , акции перестают вообще быть ценными бумагами в силу запрета существования «классических» (документарных) именных эмиссионных ценных бумаг. Документарные и бездокументарные ценные бумаги действительно имеют различный правовой режим и являются различными объектами гражданских правоотношений. Природа «ценности» ценной бумаги заключается не в естественных свойствах документов, а в удостоверяемых ими субъективных гражданских правах. Если права воплощены в публичный достоверный документ, с принадлежностью которого как вещи связывается и принадлежность прав, то объектом гражданских прав становится сам документ, «классическая» ценная бумага, т.е. вещь . Если права не имеют материального воплощения, а учитываются в виде записей в реестре (или на счете депо), то они остаются лишь имущественными правами. Таким образом, под бездокументарными ценными бумагами следует понимать сами имущественные права.
Суть института бездокументарной фиксации прав на ценные бумаги предполагает, что фиксируются права, принадлежащие именно третьему по отношению к субъекту, осуществляющему фиксацию, лицу .
Судебная практика рассматривает бездокументарные ценные бумаги как нечто, что может быть предметом виндикации - объектом права собственности (ст. 302 ГК РФ), к чему по аналогии могут быть применимы нормы об условиях удовлетворения виндикационного иска. Целью подобного виндикационного иска является не возвращение объекта права собственности (документа) как такового, а приобретение права, тесно связанного с ним. Несмотря на спорность такого подхода, практика пока не нашла более эффективного средства защиты прав, удостоверенных бездокументарными ценными бумагами, чем модель виндикационного иска.
Таким образом, можно констатировать, что законодательство и правоприменительная практика хотя и отказались от квалификации наиболее распространенных ценных бумаг (акций) как документов и признали таковые совокупностью прав, но при этом рассматривают бездокументарные ценные бумаги в качестве предмета виндикации, т.е. объектов права собственности (вещей) .
В отношении любой ценной бумаги независимо от ее формы действуют общие нормы гражданской оборотоспособности, установленные для вещи/ Догматика российской цивилистики остановилась в растерянности перед «безбумажными бумагами» и, не отыскав им места среди объектов права собственности, не дала им сколь-нибудь ясного определения.
«Прежде всего долженствование в праве имеет такой характер, в соответствии с которым в нем наличествуют два вида заряженности; в нем как бы заложено активное стремление, органическая направленность на то, чтобы реально, фактически существующие отношения стали такими, какими они должны или могут быть (и, стало быть, с другой стороны, чтобы должное стало ожидаемым или просто возможным «сущим»)» . Такая векторность правового развития обусловливает необходимость фундаментального осмысления новых объектов гражданских прав.
На первый взгляд кажется вполне справедливым мнение В.А. Лапача о том, что нормы глав 6 - 8 ГК «содержат исчерпывающие объектные предпосылки возникновения гражданских прав и обязанностей. Это означает, что за исключением видов объектов гражданских прав, прямо указанных в гражданском законодательстве, никакие иные внеюридические реалии не могут функционировать в качестве таковых» . Однако подобным образом можно утверждать только в отношении так называемых внеправовых конструкций - автор приводит довольно-таки убедительный пример . В то же время следует обратить внимание на проблему бездокументарных ценных бумаг как объектов гражданских прав. Если исходить из этой точки зрения, то можно прийти к двум взаимоисключающим выводам. С одной стороны, если ценные бумаги прямо указаны в ст. 128 ГК как объекты гражданских прав в числе вещей, то бездокументарные ценные бумаги, не подпадая под подобное перечисление, не только становятся в один ряд с «внеправовыми явлениями», но и не подпадают под определение ценных бумаг (то есть, теряя свой статус объекта гражданских прав, бездокументарные ценные бумаги теряют легитимный статус ценных бумаг как таковых).
Итак, если взять за основополагающий принцип, что бездокументарные ценные бумаги - это все-таки ценные бумаги, то по правовой их природе следует различать именные неэмиссионные ценные бумаги и именные эмиссионные ценные бумаги, которые включаются в одну общую категорию - именные ценные бумаги. Согласно смыслу ст. 2 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг», бездокументарными могут быть только эмиссионные ценные бумаги - именные эмиссионные .
По мнению А.А. Маковской, «необходимость единообразного подхода к регулированию сделок с документарными и бездокументарными ценными бумагами будет особенно очевидной в том случае, если ценные бумаги одного вида в рамках одной эмиссии будут выпускаться как в документарной, так и в бездокументарной форме. О своем намерении приступить к выпуску ГКО одновременно в документарной и бездокументарной форме в свое время уже заявляло Министерство финансов РФ» . Безусловно, не выдерживает никакой критики так называемый одновременный выпуск их в документарной и бездокументарной. Споры по этому поводу окончательно пресек законодатель в ст. 2 Федерального закона от 28 декабря 2002 г. № 185-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О рынке ценных бумаг» и о внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О некоммерческих организациях» .
Вопрос о собственности на бездокументарные ценные бумаги - дискуссионный. В частности, Е. Суханов утверждает: «Ясно, что бездокументарные ценные бумаги не могут быть объектом права собственности, ибо в отличие от классических ценных бумаг не являются вещами. В связи с этим их использование в гражданском обороте нуждается в специальных правилах, а не в традиционных нормах, рассчитанных на оборот вещей - предметов материального мира» . Столь категорично можно было бы утверждать, если бы объектами права собственности по российскому праву было не имущество, а вещи.
Может показаться, что применение термина собственности в законодательном регулировании и правоприменительной практике к бездокументарным ценным бумагам является таким же условным, как и к результатам творческой деятельности. «Интеллектуальная собственность - это условное собирательное понятие, которое используется... для обозначения совокупности исключительных прав на результаты интеллектуальной, и прежде всего творческой деятельности» . Но сходство только внешнее. Сам характер исключительных прав подразумевает особое регулирование по единообразному принципу. В то время как бездокументарные ценные бумаги, в том числе и как особая совокупность прав, относятся не к условным обозначениям, а к действительному восприятию элементов вещного права.
Становится актуальным вопрос, каким образом ценные бумаги вообще, а не только бездокументарные, стали объектами вещного права. Можно вполне согласиться с М. Крыловой, что «отнести ценные бумаги к движимым вещам стало возможным в силу наличия следующих условий:
- во-первых, ценные бумаги удостоверяли преимущественное право на получение имущественных ценностей - вещей в узком смысле или денег;
- во-вторых, ценные бумаги сами существовали в виде материальных объектов (бумажных документов);
- в-третьих, между ценными бумагами и удостоверяемыми ими правами существовала тесная взаимосвязь;
- в-четвертых, связь эта носила такой характер, что способ передачи прав, удостоверенной ценной бумагой, имел очевидное сходство с одним из способов передачи вещных прав (и то и другое может осуществляться путем материального предмета - документа или вещи соответственно)» .
Что же утратили из перечисленного перечня бездокументарные ценные бумаги в связи с утратой бумажного носителя (кстати, также и документарные, особенно в виде глобальных сертификатов)?
1. Бездокументарные ценные бумаги окончательно утратили сходство с одним из способов передачи вещных прав traditio.
2. Теряется непосредственная связь между документом и удостоверенным в нем правом, а возникает принципиально новая связь между идеально существующей абстракцией и предоставляемыми правами.
Основополагающим звеном в законодательном регулировании вообще и гражданском регулировании в частности была цель, ради которой, собственно, создавались те или иные правовые конструкции. «На первых стадиях развития права, когда представления были сугубо конкретными, в качестве имущества рассматривались только материальные вещи… Но в настоящее время среди объектов обязательственных отношений оно, несомненно, занимает менее заметное место, чем бестелесное имущество, каковым являются абстрактные права, имеющие определенную стоимость, выраженную в деньгах» .
Стандартное толкование термина «имущество», отраженное в учебниках по гражданскому праву, ставит содержание подобного термина в зависимость от смысла конкретной нормы права, содержащей его упоминание . Поэтому следовало бы отказаться от узкой трактовки рассматриваемого термина в ст. 209 ГК и включить в содержание понятия «имущество» нематериальные объекты в виде некой абстракции, предоставляющей права. Безусловно, требует осторожности любое уяснение данного термина, очевидно одно - неприемлемо универсальное трактование имущества .
Субъекты права вступают в правоотношение друг с другом и осуществляют свою деятельность в соответствии с этими интересами, воплощенными в принадлежащих им правах. Если говорить об объекте гражданского правоотношения - субъект права вступает в гражданское правоотношение, как правило, с целью реализовать свой имущественный интерес. Отчуждая или приобретая ценную бумагу как единую сущность, выступающую объектом правоотношения, субъект имеет в виду прежде всего права, а не форму. Однако именно форма придавала владельцу ценной бумаги статус собственника особой вещи и соответственно бесспорную защиту посредством вещно-правового иска. Применение термина «владелец» к собственнику ценных бумаг носит большей частью условный характер (применительно к эмиссионным документарным и бездокументарным ценным бумагам). Институт владения даже по отношению к материальным вещам включает в себя два противоречивых аспекта: фактический и правовой. Владение является выражением отношения субъекта к вещи. «Владение как право существует лишь настолько, насколько оно признано и защищено позитивным правом. В узком смысле говорят о юридическом владении. Удобнее различать в этом отношении владение (possessio) и держание . Бесспорно, при отсутствии вещи не может быть и речи о выявлении такого аспекта владения, как материальный. Владение обычно характеризуется несовпадением фактического и правового аспектов. Сущность владения как волевого явления - это прежде всего возможность пользования и распоряжение посредством изъявления воли собственника имущества. Владение как составляющая права собственности имеет свою особенность: преобладание волевого аспекта над фактическим. Следовательно, само по себе фактическое удержание вещи и господство над ней следуют за возможностью владеть и волей удерживать. То есть сама по себе «вещная связь» следует за юридической возможностью. Еще римское право знало удержание владения только волей без фактического господства во время отсутствия . Именная ценная бумага как объект владения не то же самое, что любая другая вещь. При признании собственности на права оказываемся перед фактом «урезанной триады», при наличии которой даже «номинальное владение» невозможно, что повлечет за собой более глубокое преобразование общей части гражданского права в сфере института собственности (признание эмиссионных ценных бумаг вообще и эмиссионных бездокументарных ценных бумаг в частности особой юридической конструкцией), обусловит необходимость создания особой концепции законодательного регулирования, поскольку представляется совершенно недопустимым существование так называемых непризнанных прав ;
- во-вторых, собственник вправе распоряжаться имуществом, определять его дальнейшую юридическую судьбу. Как совершенно верно отметила А.А. Маковская, «необходимость четкого понимания того, что именно при залоге ценной бумаги является предметом залога, связана с тем, что в настоящее время есть определенные различия в нормативном регулировании залога вещи и залога прав» . И дело заключается не только в том, что, если применять к ценным бумагам вещно-правовые нормы, упростится оборот, - речь идет о двух совершенно несовпадающих правовых режимах. Например, в ГК РФ различным образом определен круг лиц, имеющих право выступать залогодателем при залоге вещей (п. 2 ст. 335 ГК) и при залоге прав (п. 3 ст. 335 ГК) . Точнее, различен сам статус залогодателей прав и вещей. Существенное различие возникает именно в форме этого отчуждения. «Цель купли-продажи заключается в предоставлении права собственности, а это возможно только при том условии, если такое право принадлежит самому продавцу» . Г.Ф. Шершеневич в данном случае имел в виду право собственности на вещь;
- в-третьих, собственник вправе извлекать из своего имущества выгоду. Извлечение выгоды есть одна из форм распоряжения, однако в ряде случаев, особенно при рассмотрении сущности ценных бумаг, необходимо обязательное относительно автономное рассмотрение этого полномочия. |
обратная связь
