Недостаточная разработанность в науке уголовного права вопросов квалификации захвата заложника, отграничения от смежных преступлений очевидна. Дополнительную сложность при применении уголовного закона представляет собой то обстоятельство, что, как правило, захват заложника совершается в совокупности с иными тяжкими преступлениями.
Квалификация преступных действий лиц, связанных с захватом заложника, представляет определенные трудности и для практических работников, что обусловлено особенностями объективных и субъективных признаков, характеризующих этот состав.
Известно, что родовым объектом захвата заложника являются общественные отношения в сфере общественной безопасности, а также в сфере обеспечения общественного порядка. Однако некоторые ученые по данному вопросу имеют иное мнение. Так, Н.Н. Козлова считает объектом захвата заложников человека как носителя общественных отношений, в связи с тем, что при захвате заложников иным объектам уголовно-правовой охраны ущерб может быть и не причинен, но человеку вред причиняется всегда. «Само название преступления «захват заложника» говорит о том, что в первую очередь насилие (физическое, психическое) применяется к человеку, то есть именно ему причиняется вред в первую очередь» . Захват заложника относится к категории многообъектных преступлений, где наряду с основным непосредственным объектом имеются дополнительный и факультативный объекты. Основным непосредственным объектом преступления при захвате заложника являются общественные отношения в сфере общественной безопасности в связи с тем, что данное деяние наносит ущерб жизненно важным интересам всего общества, неопределенному кругу лиц. Именно на это об-стоятельство указывает специальная цель захвата заложника: понуждение государства, организации или гражданина совершить действия или воздержаться от них. Сам же захват или удержание заложника являются лишь средством достижения основной цели . Поэтому посягательство на свободу человека, а также иные общественные отношения, за исключением общественной безопасности, в данном преступлении следует отнести к дополнительным или факультативным объектам.
Состав преступления предусмотрен ст. 206 УК РФ, которая помещена законодателем в раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». В связи с изложенным не вполне обоснованной является точка зрения некоторых авторов, утверждающих, что дополнительным объектом захвата заложника являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни или здоровья личности . В результате совершения данного преступления жизни и здоровью потерпевших опасность может и не угрожать, однако право человека на физическую свободу нарушается всегда, в противном случае не может идти речь о данном составе преступления.
Дополнительным объектом преступления при захвате заложника являются охраняемые уголовным законом общественные отношения, составляющие личную свободу, под которой понимается не только физическая свобода перемещения человека, но и свобода поведения, исключающая физическое принуждение.
Факультативными объектами по указанным выше причинам являются жизнь и здоровье личности (за исключением некоторых квалифицированных и особо квалифицированных составов), а также отношения собственности и т.д.
Отметим, что, относясь к числу транснациональных, конвенционных преступлений, захват заложника может также причинить вред деятельности России в сфере межгосударственных отношений .
Весьма затруднительно разграничение захвата заложника с таким преступлением, как похищение человека, и по их объективной стороне, признаки которой обоих составов практически совпадают. В юридической литературе имеют место попытки провести разграничения между указанными составами на основании того, что при похищении человека факт насильственного удержания потерпевшего, а также содержание предъявляемых требований виновными не афишируются; требование выкупа, адресованное его близким, осуществляется тайно, скрытно от других лиц и тем более органов государственной власти; в тайне, как правило, сохраняется место удержания похищенного; круг лиц, к которым предъявляются противоправные требования, ограничен. Представляется, что такие основания разграничения указанных составов не обоснованны, так как указанные критерии могут быть отнесены к обоим составам.
Объективная сторона рассматриваемого состава преступления носит сложный характер и выражена в активных действиях виновного в захвате заложника (заложников) или его (их) насильственном удержании с предъявлением требований третьей стороне (государству, организации, частному лицу). При этом под захватом следует понимать незаконное насильственное ограничение свободы передвижения человека, а под удержанием - незаконное насильственное воспрепятствование в оставлении лицом определенного места нахождения.
Общественная опасность захвата заложника заключается в том, что в результате его совершения имеется реальная угроза жизни и здоровью неопределенно широкому кругу граждан, парализуется нормальная деятельность государственных органов и органов местного самоуправления, нарушается деятельность транспорта и т.п.
Совпадения составов захвата заложника и похищения человека имеются не только по признакам объекта и объективной стороны, но и по иным элементам состава. Оба преступления совершаются с прямым умыслом, оба в большинстве случае имеют цель понуждения третьей стороны совершить или воздержаться от совершения каких-либо действий. Характер действий может различаться в зависимости от интересов похитителей, захватчиков, однако чаще всего он определяется корыстными побуждениями в широком смысле этого понятия. Наиболее четким критерием разграничения захвата заложника и других смежных составов является выдвижение определенных требований к государству, организациям или гражданам как условие освобождения потерпевшего.
Итак, ряд положений действующего законодательства не вызывает сомнений, и их адекватность доказана правоприменительной практикой. В то же время некоторые положения, несмотря на очевидность, требуют осмысления и проработки. Рассмотрим некоторые из них. Наиболее значительным изменением рассматриваемых правовых норм в новом УК, на наш взгляд, является то, что ст. ст. 126 и 206 содержат примечания, согласно которым лицо, освободившее похищенного или заложника добровольно (а в случае захвата заложника - и по требованию властей), освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.
Но поскольку речь идет не о смягчении уголовной ответственности, а о полном от нее освобождении, которое никак не увязано с продолжительностью похищения человека и захватом заложника во времени, а также с достижением целей, к которым стремился виновный, и некоторыми другими условиями, есть основания утверждать, что такое дополнение уголовного законодательства сказывается не столько на интересах потерпевших, сколько самих преступников.
Рассмотрим, каким образом может работать эта правовая конструкция в некоторых условных ситуациях.
1. Допустим, некто Н. после отбытия наказания похитил гражданина, выступившего главным свидетелем обвинения на процессе, в результате которого он был осужден. Похищенный был помещен в подвал садового домика, где Н. оборудовал мини-тюрьму. Родственники обратились в милицию с заявлением о безвестном исчезновении, но розыск успеха не имел, а так как у потерпевшего не было поводов к внезапному исчезновению, его близкие пришли к выводу, что он погиб при неизвестных обстоятельствах. Через год или два Н. счел себя отомщенным и освободил жертву.
Очевидно, что в действиях Н. содержатся признаки преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ, но, согласно примечанию к данной статье, он подлежит освобождению от уголовной ответственности, так как в его действиях не содержится состава иного преступления и похищенного он освободил добровольно.
2. Предположим далее, что некий предприниматель, с которым солидная зарубежная фирма вела переговоры о заключении долгосрочного договора, обратился к поддерживающей его организованной преступной группировке, чтобы на некоторое время изолировать своего конкурента, пытающегося наладить отношения с той же фирмой. Участники группировки похитили указанное лицо, отвезли на пустующую дачу, а отпустили через две недели, когда желаемый договор без помех был заключен.
Выходит, что заказчик похищения и его исполнители в этой ситуации, как и в предыдущей, уголовной ответственности не подлежат. Наряду с этим заметим, что если бы речь шла не о похищении человека, а лишь о незаконном лишении свободы, преступлении менее тяжком (например, конкурента лишили свободы передвижения на личной даче, куда он приехал по своей воле), формальные основания для освобождения от уголовной ответственности отпали бы, поскольку ст. 127 УК РФ не содержит такого примечания, как ст. ст. 126 и 206 УК РФ.
3. Рассмотрим еще одну ситуацию. Кредитор, которому вовремя не был возвращен долг, организовал захват в качестве заложника дочери должника, и тот, беспокоясь за жизнь ребенка, предпочел не обращаться в правоохранительные органы, а изыскал возможность для погашения долга. После этого дочь была возвращена отцу, и, следовательно, виновный и его соучастники, которые добровольно отпустили заложника, должны быть освобождены от уголовной ответственности согласно примечанию к ст. 206 УК РФ.
Таким образом, можно предположить, что организованные группы, специализирующиеся на «выбивании» долгов по заказам кредиторов, могут теперь беспрепятственно использовать этот прием с заложниками, получая за услуги крупные вознаграждения.
Один из признаков профессиональной преступности - использование преступниками пробелов и противоречий законодательства, чтобы избежать или минимизировать ответственность. Поэтому думается, что для пресечения преступлений данного вида необходимо предусмотреть в законе, что при неоднократном их совершении для освобождения от уголовной ответственности в случае освобождения виновным потерпевшего требуется мотивированное согласие прокурора.
Необходимо отметить, что в примечании к ст. ст. 126, 206 оговаривается и второе условие освобождения от уголовной ответственности - отсутствие в действиях лица состава иного преступления. Однако практически всегда такие преступления, как похищение человека и захват заложника, в том или ином сочетании сопровождаются совершением иных преступлений: причинением телесных повреждений, угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и т.д.
Поэтому данное условие нам кажется непоследовательным и лукавым, влекущим многозначное толкование. На наш взгляд, законодатель должен был указать определенный порог степени тяжести сопутствующих преступлений, за которым освобождение от уголовной ответственности невозможно, либо не вводить норму об освобождении от ответственности вовсе.
И последнее. Значительная часть осужденных по УК РСФСР 1960 г. за похищение человека и захват заложников получают ныне право ходатайствовать о пересмотре состоявшихся в отношении них приговоров с целью освобождения от дальнейшего отбывания наказания на том основании, что ранее они добровольно либо по требованию властей освободили свои жертвы и не были признаны виновными в совершении иных преступлений.
Таким образом, попытка законодателя сделать шаг вперед в плане усовершенствования конструкции рассматриваемых правовых норм на деле обернулась шагом назад. К тем временам, когда похищение человека и захват заложников вовсе не предусматривались уголовным законодательством. |
обратная связь
