Одним из наиболее полно регулирующих кредитные преступления уголовным кодексом можно назвать УК ФРГ. УК ФРГ по конструкции состав кредитного мошенничества, ответственность за совершение которого наступает и при наличии намерения потенциального должника вернуть кредит, полученный путем обмана, сформулирован как формальный.
Норма о кредитном обмане была введена Первым законом о борьбе с хозяйственной преступностью 1976 г. , дополнившим УК ФРГ параграфом 265 «b» «Кредитный обман». Признаки состава этого преступления определены в ч. 1 § 265 «b»: «Кто хозяйству или предприятию в связи с предложением предоставить, оставить без изменения или изменить условия кредита для хозяйства или предприятия либо мнимого хозяйства или мнимого предприятия:
1. a) представляет неправильные или неполные документы, касающиеся хозяйственных отношений, в том числе балансы, счета прибыли и убытков, обзоры имущественного состояния или заключения, b) фиксирует письменно неправильные или неполные сведения, касающиеся хозяйственных отношений, которые выгодны для получателя кредита и значимы для принятия решения о таком предложении; или
2. не сообщает об ухудшении хозяйственных условий в сравнении с представленными в документах или предоставленных сведениях, которые значимы для принятия решения о таком предложении, наказывается лишением свободы на срок до трех лет или денежным штрафом».
Все более очевидная малопригодность традиционных норм об имущественных преступлениях в борьбе с хозяйственной преступностью современного типа побудила Министерство юстиции ФРГ еще в 1972 г. учредить независимую Экспертную комиссию по борьбе с хозяйственной преступностью и реформе хозяйственного уголовного права. Эта Комиссия и разработала рекомендации, на основе которых были приняты Первый (1976 г.) и Второй (1986 г.) законы о борьбе с хозяйственной преступностью. Одним из инициаторов реформы и основателей немецкого «хозяйственного уголовного права» стал видный ученый Клаус Тидеман. Законы 1976 и 1986 гг. имели солидное научное обоснование и оказали значительное влияние на право других европейских стран. Закон 1976 г. предусмотрел ответственность не только за кредитный обман, но и за обман при получении субвенций (Subventionsbetrug, § 264 УК ФРГ), реформировал нормы УК ФРГ о банкротстве (раздел 24) и ростовщичестве (§ 302 «a»). Закон 1986 г. ввел уголовно-правовые нормы о компьютерных преступлениях, о защите коммерческих и производственных секретов, о запрете ныне весьма популярного в России «многоуровневого маркетинга» (progressive Kundenwerbung), о недобросовестных биржевых спекуляциях, о злоупотреблениях с чеками и кредитными картами, о подделке еврочеков, о сокрытии и присвоении заработной платы, а также ввел норму об инвестиционном обмане (Kapitalanlagebetrug, § 264 «a» УК ФРГ).
Одним из результатов реформ стало появление в УК ФРГ трех новых норм о хозяйственных обманах - обмане при получении субвенций, кредитном и инвестиционном обмане. Все три нормы в отличие от нормы о мошенничестве формулируют формальные составы преступлений (abstrakte Gefahrdungsdelikte) . Такое законодательное решение обычно объясняется сложностью установления прямого умысла, направленного на причинение имущественного ущерба в результате подобных обманов.
Кредитный обман обычно рассматривают в качестве имущественного посягательства (Vermogensdelikte). Данное преступление является хозяйственным, т.е. посягает не только и не столько на индивидуальные имущественные интересы, сколько на общественное «кредитное хозяйство». Поэтому опасность этого преступления определяется прежде всего тем, что оно подрывает доверие к кредитным отношениям.
Понятие кредита в УК ФРГ определяется непосредственно в тексте закона (п. 2 ч. 3 § 265 «b»): «...денежные займы любого вида, акцептные кредиты, возмездное приобретение и отсрочка денежных долговых обязательств, учет векселей и чеков и дача поручительств, гарантий и иных подобных обеспечений». По существу, речь идет о любом обязательстве, в силу которого лицо приобретает (или может приобрести) обязанность уплатить деньги и статус должника. Денежные займы любого вида охватывают не только банковские кредиты, но и любые другие займы.
Акцептные кредиты - это не кредиты в узком смысле слова, а волеизъявление, выражающее согласие произвести платеж (например, акцептирование векселя). Возмездное приобретение денежных долговых обязательств в нашем понимании представляет собой разновидность цессии.
При даче поручительств и гарантий лицо принимает на себя ответственность по обязательству другого лица, что § 265 «b» УК ФРГ также приравнивает к кредиту. «Иные подобные обеспечения» охватывают виды обеспечений, формально не именуемые поручительством или гарантией, например подтверждение безотзывного аккредитива исполняющим банком (ст. 869 ГК РФ). Размер кредита на квалификацию содеянного не влияет.
Объективная сторона выражена в альтернативных действиях (бездействии):
а) в представлении неправильных или неполных документов, содержащих сведения о хозяйственных отношениях, в том числе балансов, счетов прибылей и убытков, обзоров имущественного состояния, заключений (подп. 1 «a» ч. 1 § 265 «b»);
б) в фиксировании в письменном виде неправильных или неполных сведений о хозяйственных отношениях, которые выгодны для получателя кредита и значимы для принятия решения о кредите (подп. 1 «b» ч. 1 § 265 «b»);
в) в несообщении об ухудшении хозяйственных условий в сравнении с ранее представленными в документах или письменных сведениях, если это имеет значение для принятия решения о кредите (подп. 2 ч. 1 § 265 «b»).
Таким образом, обман должен выразиться в одной из трех определенных в законе форм .
В первом случае (подп. 1 «a» ч. 1 § 265 «b») обман должен быть выражен в документальной форме. Не требуется, чтобы документы были официальными, - речь идет о любых документах, т.е. материальных носителях информации, выполняющих удостоверительную функцию (документы бухгалтерского учета и отчетности, их копии, гражданско-правовые договоры, различные квитанции и т.п.). В качестве документов рассматриваются как записи на бумажных носителях, так и технические записи и иные отображения человеческой мысли в материальной форме. В большинстве случаев речь идет о бухгалтерских балансах и различных дополнениях к ним. Конкретные виды документов, предъявляемые для обоснования решения о кредите, определяются сторонами. Это могут быть документы, представить которые предложил потенциальный кредитор либо которые потенциальный должник демонстрирует по собственной инициативе. Документы, отвечающие требованиям рассматриваемой нормы, должны быть «неправильными или неполными» (т.е. содержать неправильные или неполные сведения; техническая подделка не влечет ответственности по данной норме, если документ содержит верные сведения) . Деяние выражается в представлении таких документов, что и определяет момент окончания преступления. Для наступления ответственности не требуется не только причинения каких-либо вредных последствий, но и введения в заблуждение кредитора (который может не поверить сведениям, содержащимся в документах). Само по себе деяние ставит в опасность кредитное хозяйство. Документы могут быть представлены как потенциальным должником (его работником), так и третьим лицом (например, аудиторское заключение).
Во втором случае (подп. 1 «b» ч. 1 § 265 «b») обман содержится в письменных сведениях, а деяние выражается в фиксировании в письменном виде таких сведений, которые выгодны для получателя кредита и значимы для принятия решения о кредите. Такие действия в отличие от указанных в подп. 1 «a» ч. 1 § 265 «b» могут быть совершены и работником организации-кредитора. В качестве необходимого признака письменных сведений рассматривается подпись. Вместе с тем одной подписи уже достаточно для совершения этого преступления (например, должник подписывает бланк, заполненный с его слов работником организации-кредитора). Сведения должны быть неправильными или неполными.
Грань между письменными сведениями и документами весьма условна. Практически любые письменные сведения являются и документами, различие между этими формами обмана состоит не в предмете, а в деянии. В первом случае виновный представляет документы (в том числе составленные другим лицом, порой и невиновным, например, при ошибке). Во втором случае лицо непосредственно фиксирует неправильные или ложные сведения. Как документы, так и письменные сведения должны иметь своим предметом хозяйственные отношения. Хозяйственные отношения понимаются широко и охватывают не только хозяйственное положение потенциального должника, но и иные обстоятельства, например, состояние рынка, важно, чтобы «хозяйственные отношения» играли роль при принятии решения о кредите. Однако наибольшее значение имеет все-таки хозяйственное положение должника, в особенности обстоятельства, характеризующие его платежеспособность (его активы и пассивы, их структура, объем и динамика оборота, объемы реализации продукции, зависимость от других организаций, цели, ради которых необходим кредит, и др.).
Третья форма кредитного обмана - бездействие (подп. 2 ч. 1 § 265 «b»). Ответственность наступает за несообщение об ухудшении хозяйственных условий в сравнении с ранее представленными в упомянутых документах или письменных сведениях, если это имеет значение для принятия решения о кредите. Обязанность сообщить указанные сведения возникает во всех случаях, когда ухудшение происходит после представления документов (или фиксирования письменных сведений) и до принятия решения о кредите.
Все три формы обмана должны быть связаны с «предложением предоставить, оставить без изменения или изменить условия кредита». Такое предложение понимается шире, чем оферта в гражданско-правовом понимании. Это может быть любое заявление, направленное на побуждение потенциального кредитора к волеизъявлению, которое для последнего будет юридически обязательным. Однако не влекущие правовых последствий предварительные переговоры не рассматриваются в качестве предложения. Оставление кредита понимается как воздержание от взыскания долга при наличии к тому оснований, если при этом не предоставляется отсрочка исполнения обязательства (предоставление отсрочки считается не оставлением, а предоставлением кредита). Изменение кредита относится не только к его срокам и размерам (что, по существу, также может рассматриваться в качестве предоставления нового кредита), но и к процентам, обеспечению обязательства, мерам контроля и др.
Поскольку норма направлена на борьбу исключительно с хозяйственной преступностью, ее применение строго ограничено сферой хозяйственной деятельности. Для § 265 «b» необходимо хозяйство или предприятие (Betrieb oder Unternehmen) как на стороне кредитора, так и на стороне должника, причем на стороне должника может быть и мнимое хозяйство или предприятие (допустим, частное лицо получает кредит якобы для целей, связанных с коммерческой деятельностью, на самом деле не имея намерения заниматься чем-либо подобным).
Ограничение понятия кредитора рамками «хозяйства и предприятия» повлекло некоторые неоднозначно оцениваемые в правоведении последствия. Например, ответственность за кредитный обман не наступает, если кредит предоставляется за счет общественных средств (государственных, муниципальных, Европейского союза), а банк выступает лишь в качестве доверительного управляющего. Однако кредитный обман имеет место, если кредит предоставляется не из бюджетных средств, а из средств общественных хозяйств и предприятий.
Покушение на кредитный обман не влечет уголовной ответственности. Если такие действия являются покушением на мошенничество, уголовная ответственность наступает по § 263 УК ФРГ .
Часть 2 § 265 «b» предусматривает норму об освобождении от наказания в связи с деятельным раскаянием. Необходимость освобождения от наказания за кредитный обман в связи с деятельным раскаянием становится очевидной при сравнении этой нормы с нормой о мошенничестве. Мошенничество во многих существенных признаках сходно с кредитным обманом, причем рассматривается в качестве более опасного преступления. Вместе с тем при мошенничестве возможен добровольный отказ. Состав же кредитного обмана сформулирован в законе как формальный (деликт абстрактной опасности), что связано не с повышенной опасностью этого посягательства, а имеет целью устранение сложностей, возникающих при доказывании вины. Поэтому при прочих равных условиях при отсутствии специальной нормы о деятельном раскаянии преступник оказался бы в худших условиях, чем более опасный мошенник.
Большинство зарубежных государств, содержащих в уголовных законах запрет кредитного мошенничества, необходимо подразделять на две группы в зависимости от соотношения с нормой о кредитном мошенничестве по УК ФРГ.
Германская норма оказала значительное прямое и косвенное влияние на законодательство и судебную практику других государств. Среди прямых заимствований можно назвать не только ст. 176 УК РФ, но и ст. 195 УК Азербайджана , ст. 237 УК Беларуси , ст. 194 УК Казахстана , ст. 193 УК КНР , ст. 210 УК Латвии , ст. 297 УК Польши , ст. 222 УК Украины .
Напротив германское законодательное решение не оказало существенного влияния на французское и английское уголовное право, где кредитный обман в связи с широким пониманием ущерба и мошеннического умысла квалифицируется как обычное мошенничество.
|
обратная связь
