Преступлением признается завершенное, выразившееся в полной реализации преступного намерения общественно опасное деяние, независимо от того, предшествовали или нет наступившим общественно опасным последствиям (в преступлениях с материальным составом ст. 176 УК РФ) или выполнению общественно опасных действий (в преступлениях с формальным составом ст. 177 УК РФ) какие-либо этапы общественно опасного поведения. Реализация преступного намерения на стадии оконченного преступления влечет уголовную ответственность непосредственно по статьям Особенной части УК РФ, в которых признаки конкретных составов сконструированы в виде оконченного преступления. Стадии приготовления и покушения образуют так называемую предварительную преступную деятельность.
Согласно ст. 30 УК РФ уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлению.
В соответствии с уголовным законодательством такие преступления, как незаконное получение кредита (ст. 176 УК РФ) и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ), не относятся к указанным категориям. Однако большинство преступлений в сфере экономической деятельности требует со стороны преступных элементов большой подготовительной работы, такой как подбор соучастников, изготовление поддельных документов и т. д.
Умышленное создание условий для незаконного получения кредита не может и рассматриваться как приготовление к совершению преступления. Как в силу указанного выше обстоятельства, так и в связи с тем, что данное преступление (ч. 1 ст. 176 УК РФ) совершается с косвенным умыслом, виновные лица будут нести ответственность лишь за фактически совершенные действия, например, подделку документов, находящихся в обороте организации.
Кроме того, исходя из указания на совершение данного преступления только с косвенным умыслом, невозможно и покушение.
Очевидно, такое же решение вопроса должно быть и в отношении деяний, предусмотренных ч. 2 ст. 176 УК РФ.
В связи с тем. что преступление, предусмотренное ст. 177 УК РФ, является длящимся, приготовление и покушение на него возможны лишь до совершения первого акта уклонения от исполнения обязанностей. Ответственность за приготовление к данному преступлению в соответствии со ст. 30 УК РФ лицо нести не может. Однако не исключается привлечение к уголовной ответственности в случае, если приготовительные действия содержали признаки уголовно наказуемых деянии.
Специфической чертой данного вида преступлений является то, что они, как правило, совершаются в соучастии.
Опираясь на существующее законодательное определение ответственности соучастников в преступлениях со специальным субъектом (ч. 4 ст. 34 УК РФ), необходимо отметить следующее.
В ч. 1 ст. 176 УК РФ признаки специального субъекта выступают не только дополнительными, но и конструктивными признаками состава преступления, без которых данный состав отсутствует. Поскольку специальным субъектом указанного преступления является индивидуальный предприниматель, а также руководитель коммерческой или некоммерческой организации, уполномоченный на заключение кредитных договоров, то остальные управленческие работники и иные лица, действовавшие в качестве подстрекателей, организаторов, пособников незаконного получения кредита, могут быть привлечены к ответственности только за соучастие в преступлении.
Аналогичное суждение можно привести и по ст. 177 УК РФ. При этом необходимо помнить, что соучастие в длящемся преступлении возможно от первых стадий исполнения состава данного преступления до его полного окончания по причинам, указывавшимся выше.
При совершении деяний, предусмотренных ч. 2 ст. 176 УК РФ, как уже отмечалось, чаще всего исполнителями выступают должностные лица, обладающие различными правомочиями, как при получении государственного целевого кредита, так и при его использовании. Несмотря на это, фактически соисполнителями данных преступлений могут быть и другие лица, не имеющие особого правового статуса, так как согласно диспозиции статьи, субъект данных преступлений общий.
При отсутствии общей установки возникают различные толкования, что дезориентирует судебную практику. Представляется, что следует считать злостным нежелание погасить кредиторскую задолженность после вступления в законную силу решения суда по соответствующему гражданскому делу независимо от сложившихся обстоятельств.
Иной подход резко снижает вероятность наступления уголовной ответственности, поскольку следствие и судебное разбирательство увязнут в многочисленных попытках должника показать действительную или мнимую невозможность выполнить решение суда по гражданскому делу.
Немало споров вызывает и понятие «уклонение». Здесь трудно определить момент начала и окончания преступления, неясно, считается ли преступление оконченным с самого начала уклонения от погашения долга при наличии вступившего в законную силу судебного решения, либо необходимо для этого факта уклонения более или менее длительное время, чтобы оно стало злостным.
Как показывает практика, при наличии вступившего в законную силу судебного решения заемщик может умышленно растянуть во времени процесс погашения задолженности на год или на два, чтобы оставить в обороте деньги, но при этом он не станет полностью уклоняться от выполнения решения суда, а будет погашать задолженность частями «по мере возможности».
В итоге кредиторская задолженность отражается на счете просроченных ссуд банка и считается, таким образом, просроченной в погашении. Есть ли здесь основания говорить об уклонении и наличии состава преступления, предусмотренного ст.177 УК? Анализ свидетельствует, что в этом случае указанный состав присутствует, так как у заемщика есть возможность погасить задолженность, но он ее умышленно не гасит, чтобы не изымать деньги из оборота.
Тем не менее, заемщика трудно будет привлечь к уголовной ответственности по ст.177 УК, поскольку, погасив часть долга, а через неделю еще часть, он заявит, что не уклоняется от погашения кредиторской задолженности и выплачивает ее сразу, как только появляется возможность. В этом случае вполне возможно вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия в деянии подозреваемого состава преступления, поскольку задолженность регулярно погашается по мере возможностей должника.
Также следует отметить, что в российском уголовном законодательстве часто встречаются составы преступлений, которые по конкретному содержанию и правовым признакам весьма близки друг другу. Это обусловливает трудности в выборе нормы УК, соответствующей совершенному деянию, и нередко является источником судебных ошибок. Такие преступления принято считать смежными, т.е. имеющими в своих конструкциях определенное количество одинаковых и отличающихся признаков . Одной из актуальных проблем правоприменительной практики является соблюдение духа и буквы уголовного закона при разграничении смежных составов преступлений, чтобы обеспечить надлежащее применение правил квалификации при конкуренции уголовно-правовых норм.
Составы преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 159 и ч. 1 ст. 176 УК РФ, имеют определенные сходные признаки. В частности, одинакова сущность вреда, причиняемого в результате их совершения. Мошенничество причиняет вред интересам конкретного собственника (физическое или юридическое лицо). Сфера экономической деятельности является видовым объектом преступления, предусмотренного ст. 176 УК. Предметом мошенничества является чужое имущество или право на имущество, а предметом кредитного преступления, предусмотренного ст. 176 УК, - кредит либо льготные условия кредитования.
Имеется сходство и в признаках объективной стороны каждого из составов преступлений, предусмотренных ст. 159, 176 УК, а точнее - способов их совершения. Как известно, при конструировании признаков преступлений законодатель определяет способ их совершения в качестве обязательного. В первом случае это обман или злоупотребление доверием, во втором - представление ложных сведений банку или кредитору о хозяйственном положении или финансовом состоянии получателя кредита. Таким образом, признаки обмана законного владельца имущества присутствуют при посягательстве на имущественную сферу его обладания в обоих случаях.
Для постановки вопроса о привлечении к уголовной ответственности лица, совершившего преступление указанными способами, необходимо в процессе производства предварительного расследования установить причинение определенного ущерба, поскольку по законодательной конструкции оба состава преступления являются материальными. Если определенный законодателем ущерб не наступает, эти разновидности деликтного поведения могут образовывать признаки административных правонарушений, предусмотренных ст. 7.27, 14.11 КоАП РФ (мелкое хищение, незаконное получение кредита).
Практически одинаков и механизм причинения вреда охраняемым законом интересам собственников. И в том, и другом случаях собственник или титульный владелец имущества, будучи обманутым или введенным в заблуждение, сам передает имущество во владение, пользование или распоряжение лица, совершающего общественно опасное деяние.
Основное разграничение сравниваемых составов следует проводить по субъективной стороне. По мнению профессора Н.А. Лопашенко, если лицо еще до получения кредита, представляя фальсифицированные документы в банк или иному кредитору, собиралось присвоить выделенные средства, что в результате и сделало, имеет место хищение в форме мошенничества. Если лицо не преследовало такой цели первоначально, но не смогло в силу объективных и субъективных причин вернуть кредитные средства, мошенничество отсутствует, т.е. содеянное должно квалифицироваться по ст. 176 УК, при наличии других необходимых признаков .
При мошенничестве обман или злоупотребление доверием служат средством изъятия имущества в свою собственность или собственность других лиц. При незаконном получении кредита (на момент заключения сделки) цель обращения денежных средств в свою пользу не преследуется, так как виновный рассчитывает на временное пользование полученными обманным путем деньгами или другим имуществом. В намерение заемщика входит возврат незаконно полученных кредитных средств. Подобной позиции придерживаются Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, С.В. Максимов, В.А. Козлов и другие ученые . Заслуживает внимания и точка зрения А.А. Сапожкова по данному вопросу .
Мошенничество является более опасным преступлением, нежели преступление, предусмотренное ст. 176 УК РФ. Оно совершается с прямым умыслом и корыстной целью и причиняет только реальный ущерб. У виновного в незаконном получении кредита, несмотря на использование обмана, цель безвозмездно обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу других лиц отсутствует, а умысел на причинение реального ущерба может быть только косвенным.
При хищении лицо, совершившее преступление, преследует корыстную цель противоправного и безвозмездного изъятия имущества (денежных средств) в свою пользу или в пользу третьих лиц. Об этом могут свидетельствовать факты сокрытия заемщиком данных о себе, переезд с места жительства и несообщение об этом кредитору, использование кредита сразу после получения на личные цели, например, раздача в виде коммерческих кредитов. На это указывает и характер последующих действий заемщика после того, как обнаружен факт получения им кредита по подложным документам (воспрепятствование получению достоверной информации о его фактическом финансово-хозяйственном положении, когда он скрылся от кредитора, от правоохранительных органов и т.д.).
В этой связи интересны выводы П.С. Яни о наличии прямого неопределенного умысла на завладение кредитными средствами в момент их получения, когда лицо осознает, что при определенных обстоятельствах, именуемых «коммерческим риском» (в его позитивном уголовно-правовом значении), оно не сможет возвратить кредитные средства, тем более если кредит был получен с использованием заведомо ложных сведений о своем хозяйственном положении или финансовом состоянии, что и явилось причиной выдачи кредита, так как иначе кредит и не выдавался бы в связи с отсутствием у заемщика реальных необходимых гарантий возврата кредита .
Действительно, в литературе можно встретить лишь самые общие утверждения о том, что если лицо в момент получения кредита намерено по возможности исполнить обязательство, то мошенничества нет. При этом не требуется, чтобы лицо было уверено в том, что оно исполнит обязательство, поскольку, совершая сделку, ее участники в какой-то степени идут на риск . Самый общий контрдовод этой позиции П.С. Яни видит в том, что должник не должен тяжесть риска перекладывать на своего кредитора, для которого риска в принципе не должно быть . Вместе с тем любые инвестиции, вложения в условиях свободного рынка являются рискованными, так как всегда существует вероятность, что лицо, получившее средства, не сможет правильно ими распорядиться, растратит их, и в результате инвестор потеряет вложенные им средства .
В случаях, квалифицируемых по ст. 176 УК РФ, для получения кредитных средств используется, например, поддельная банковская гарантия, в соответствии с которой банк выдает необеспеченный кредит. Руководитель организации, получившей такой кредит, нередко допускает с большой долей вероятности, что взятый кредит не будет возвращен. В таком случае при невозвращении заемных средств налицо причинение ущерба, которое является безвозмездным корыстным завладением, совершенным путем обмана. В подобной ситуации препятствием для квалификации указанных действий как хищения является невозможность определения прямого умысла на совершение мошенничества у совершившего деяние лица.
Мотив и цель не являются обязательными признаками, характеризующими субъективную сторону незаконного получения кредита. На его квалификацию они не влияют. Вместе с тем если незаконное получение государственного целевого кредита либо его использование не по прямому назначению осуществляется с целью хищения, то содеянное представляет собой совокупность преступлений - незаконного получения кредита и хищения в форме мошенничества, если хищение совершено путем обмана или злоупотребления доверием либо присвоения или растраты - и квалифицируется по ч. 2 ст. 176 и ст. 159 или ст. 160 УК РФ .
В правоприменительной практике часто возникает вопрос: подлежит ли ответственности лицо, незаконно получившее кредит в организации, не имевшей права на проведение подобных операций? Как утверждает профессор Б.В. Волженкин, «ответ должен быть отрицательным» . Мы поддерживаем его позицию, поскольку организация, не имеющая права на заключение кредитных договоров, осуществляет незаконную банковскую деятельность (ст. 172 УК РФ), влекущую при определенных условиях уголовную ответственность. Кредитный договор в этом случае является сделкой, совершенной с целью, заведомо противоречащей основам правопорядка (ст. 169 ГК РФ). Такая сделка недействительна, ничтожна, и все полученное по сделке взыскивается в доход государства. Однако есть и противники данной точки зрения. Так, Я.С. Васильева предлагает подобные деяния квалифицировать по ст. 176 УК РФ . Такое решение возможно, но лишь в том случае, когда субъект ошибочно полагает, что незаконно получает кредит в организации, правомерно осуществляющей кредитные операции. Следует уточнить, что и при таком развитии ситуации «выгодоприобретатель» будет нести ответственность за покушение на незаконное получение кредита в соответствии с направленностью его умысла.
Состав незаконного получения кредита необходимо отграничивать от причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ). В последнем случае ущерб причиняется в результате незаконного использования денежных средств или иного имущества, которое еще не поступило в фонды собственника или иного законного владельца (например, прокручивание денежных средств клиента банка без зачисления на его расчетный счет ).
Норма, закрепленная законодателем в ч. 1 ст. 176 УК РФ, является специальной по отношению к причинению имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ). По общему правилу при данном виде конкуренции норм подлежит применению та из них, которая охватывает более узкую сферу общественных отношений и является специальной (в данном случае ст. 176 УК РФ). Вместе с тем состав преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ, не предполагает злоупотребления доверием в качестве способа выполнения объективной стороны этих составов преступления. В этой связи следует согласиться с мнением профессоров Л.Д. Гаухмана и С.В. Максимова. Они пишут: «Поскольку законодатель не предусмотрел злоупотребление доверием в качестве самостоятельного способа незаконного получения кредита либо льготных условий кредитования, ответственность за такие действия должна наступать не по ст. 176 УК РФ, а по ст. 165 УК РФ (либо по ст. 148.3 УК РСФСР, если соответствующие действия были совершены до 1 января 1997 г.), выступающей по отношению к ст. 176 УК РФ в качестве общей нормы» .
В отличие от деяния, предусмотренного ст. 165 УК РФ, рассматриваемое преступление может быть совершено только с помощью обмана в активной форме. Содержание обмана применительно к способу совершения деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 176 УК РФ, в отличие от обмана при мошенничестве или при причинении имущественного обмана путем обмана или злоупотребления доверием без признаков хищения ограничено:
1) сведениями (в данном случае не могут рассматриваться как обман сведения, свидетельствующие о мнимом хозяйственном или финансовом благополучии индивидуального предпринимателя или организации);
2) активной формой обмана, которая исключает основания для привлечения к ответственности по данной норме за получение кредитных средств с помощью умолчания об истинном хозяйственном или финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации в случае, когда соответствующая информация должна быть представлена на основании договора или закона.
Обращает на себя внимание предложение авторов научно-практического комментария к УК РФ, согласно которому «если ущерб, причиненный незаконным получением кредита, крупным не является, то применяется норма, предусмотренная ст. 165 Уголовного кодекса» , поскольку мнимая кредитная сделка не порождает обязательственных отношений, т.е. у кредитора в этом случае сохраняется право собственности на переданное лжезаемщику имущество . Кроме того, размер ущерба в рамках состава, предусмотренного ст. 165 УК РФ, законодателем не установлен (в отличие, например, от преступлений против собственности и в сфере экономической деятельности). На наш взгляд, данное обстоятельство свидетельствует о возможности квалификации анализируемого нами поведения именно в рамках ст. 165 УК РФ. Однако окончательное решение данного вопроса полностью попадает в зависимость от судебного усмотрения. Суд должен определить наличие либо отсутствие общественной опасности при причинении незаконным получением кредита ущерба имущественного характера.
Незаконное получение государственного целевого кредита (ч. 2 ст. 176 УК РФ) как самостоятельное преступление признано законодателем таковым сравнительно недавно. Ранее это деяние представляло частный случай причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, ответственность за которое предусматривалась ст. 148.3 УК РСФСР 1960 г. Криминализация этого деяния в рамках УК РФ обусловлена относительной распространенностью представляющих общественную опасность фактов незаконного, сопровождаемого часто коррупцией и лоббированием получения из государственного бюджета государственных целевых средств, путем ложного обоснования потребности в них, а также использования государственных целевых кредитов не по прямому назначению, в том числе для личного обогащения. Часть 2 ст. 176 УК РФ конкурирует с нормой, содержащейся в п. «б» ч. 3 ст. 165 УК РФ, где речь идет об ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, повлекшего крупный ущерб, и являющейся специальной по отношению к ней. Незаконное получение государственного целевого кредита либо его использование не по прямому назначению, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству, содержит одновременно признаки преступлений, ответственность за которые предусмотрена ч. 2 ст. 176 и п. «б» ч. 3 ст. 165 УК РФ. В соответствии с правилом квалификации преступлений, согласно которому при конкуренции общей и специальной норм применяется только одна (специальная) норма, данное деяние квалифицируется по ч. 2 ст. 176 УК РФ.
Проблемным также является вопрос о том, нельзя ли действия, подпадающие под признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 и 2 ст. 176 УК РФ, рассматривать как присвоение или растрату чужого имущества, т.е. как хищение чужого имущества, вверенного виновному (ст. 160 УК РФ). Думается, что нет. Основания для такого вывода следующие.
Присвоение есть незаконное безвозмездное изъятие и обращение в свою пользу или в пользу другого лица имущества, находящегося в правомерном владении виновного. Речь идет о случаях, когда имущество попало к виновному вполне законно, без какого-либо злоупотребления со стороны присвоившего. Такая трактовка состава присвоения исключает квалификацию в ситуациях, к которым применяется ст. 176 УК РФ, поскольку кредитные ресурсы попадают к виновному неправомерно, с использованием обманных действий.
Действия лиц, уполномоченных распределять государственные кредиты, заключающиеся в безответственном их выделении при отсутствии корыстной цели, но при наличии ущерба, следует квалифицировать как халатность по ст. 293 УК РФ. Если же названные нарушения умышленно допущены должностным лицом с корыстной целью, то такие действия могут быть квалифицированы по ст. 285 УК РФ как злоупотребление должностными полномочиями.
Квалификация действий указанных лиц, связанных с помещением государственных бюджетных средств на депозитные счета в коммерческие банки, зависит от того, как были использованы полученные доходы в виде процентов от депозитного вклада. Если доход использовался для личного обогащения, субсидирования своих коммерческих фирм или фирм, принадлежащих своим приближенным, то налицо состав преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ. Поскольку в примечании к ст. 158 УК РФ указано, что обращение чужого имущества в пользу других лиц признается хищением, то безвозмездная передача дохода, полученного от размещения средств бюджета на депозитные счета отдельных граждан или принадлежащих им коммерческих фирм, также может быть квалифицирована по ст. 160 УК РФ.
Если присвоения или растраты полученного дохода в пользу других лиц не было, но у должностного лица имелась корыстная или иная личная заинтересованность, то его ответственность может наступить по ст. 285 УК РФ. Такая оценка рассматриваемых действий обусловлена тем, что размещение бюджетных кредитов в коммерческие банки, а не в подразделения ЦБ РФ (как того требуют нормативы) причиняет ущерб бюджету в виде непоступления процентов от использования размещенных государственных средств.
Интересна ситуация, когда руководитель организации, правомерно получив и использовав кредитные средства, затем отказывается возвращать их под предлогом якобы отсутствия у него реальных возможностей для этого. Это может происходить в ситуации, когда при получении государственных кредитных ресурсов умысла на их хищение у него не было, а намерение не возвращать их возникло на стадии исполнения взятых на себя перед государством обязательств по кредитному договору. Таким образом, нет ни хищения, ни незаконного получения государственного целевого кредита, ни использования его не по прямому назначению. Как представляется, если нет вступившего в законную силу судебного решения о взыскании кредиторской задолженности, то при причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием ответственность должна наступить по ст. 165 УК РФ. Если же было и решение суда, и уклонение от погашения кредиторской задолженности с признаками злостности, то возможна квалификация содеянного по ст. 177 УК РФ.
Есть еще один вопрос, касающийся ответственности по ч. 1 ст. 176 УК РФ, когда лицо незаконно получает кредит в организации, не имевшей права на проведение подобных операции . Думается, что ответственность по ст. 176 УК РФ в такой ситуации не наступит, поскольку если «кредит» был выдан неправомочным лицом, то признаки кредита, определенные в п. 1 ст. 819 ГК РФ (кредитором может быть только банк или иная кредитная организация), отсутствуют. Следовательно, к этой сделке должны применяться нормы о займе, каковым она и является, как бы ее ни назвали стороны.
Получение кредита может быть незаконным и в том случае, если виновный использует иные способы. К числу наиболее распространенных следует отнести подкуп работников банковско-кредитной сферы или должностных лиц органов власти или управления, могущих повлиять на решение вопроса о предоставлении кредита. Если при этом банку или иному кредитору не предоставлялись заведомо ложные сведения о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации, содеянное не подпадает под признаки преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ. Действия виновных должны квалифицироваться по ст. 204 УК РФ как коммерческий подкуп или по ст. 290, 291 УК РФ как получение и дача взятки. В отношении лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, а также должностных лиц возможна дополнительная квалификация по ст. 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями) или по ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями).
Если индивидуальный предприниматель или руководитель организации с целью получения кредита либо льготных условий кредитования предоставил кредитору заведомо ложные сведения о хозяйственном положении либо финансовом состоянии, но кредит не был выдан или же его выдача не повлекла за собой причинение крупного ущерба, уголовная ответственность может наступить (при недоказанности прямого умысла на причинение крупного ущерба) только за подделку или использование поддельных документов.
В случае когда незаконное получение кредита с причинением крупного ущерба состоялось, то дополнительной квалификации этого деяния по ст. 292 и 327 УК РФ не требуется, поскольку подделка документов и их использование являются неотъемлемой частью состава получения кредита (конкуренция части и целого) .
Т.о. разграничение составов преступлений, предусмотренных ст. 176 и 177 УК РФ, со смежными составами преступлений проводится как по объективным, так и по субъективным признакам.
|
обратная связь
